Re-Take

Re-Take

  

...Теперь я собирался сделать все правильно.

Эталонное прохождение.

Ровно и четко. Без всяких «граней жизни и смерти».

Не так, как в прошлый раз.

…Четвертый день, как, расставшись с Драгоценнейшей на озере Ак-Кем, я отправился в одиночное кольцо. За спиной остались перевал Дружба, лабиринт скрытых трещин в цирке Титова, и день, проведенный под мокрым снегом у ледника Менсу. Предстояло самое вкусное – подъем на верхнее плато этого ледника. Дальнейшее восхождение на Белуху интересовало уже много меньше: там в прошлый раз все вышло штатно. А здесь - нет.

…9 утра. Старт. Спускаюсь со скал, рассекающих боковой ледник, на ледник основной, поворачиваю направо. Опять начинается снег с дождем. Смотрю на часы: три минуты. Неплохо. Вчера мне не дали и этого. Решаю: несмотря ни на что подниматься в северную камеру ледника, висячий цирк справа от ледопада. Хотя бы заночевать там – тогда утром, часа в 3, можно будет лезть на стенку.

На снег ступать… страшно. Там и сям проглядывают трещины. И много. На виду только часть, но она намного больше "целого", которое было на полностью открытом леднике четыре года назад. Зондируя снег шестом, движусь от одного островка лежащих на льду камней к другому. Шест периодически проваливается «к центру Земли» – едва успеваю перехватить.  

Передвижение медленное и энергозатратное.

Одновременно рассматриваю подъем в северную камеру. Варианты, варианты… Льда там добавилось, осыпь и скала, по которым лез в прошлый раз, исчезли. Значит, лезть предстоит по льду. Так почему бы не напрямик? Пересечь камеру по хорде, сразу подойти к западной стене…

Перебираюсь с ледника обратно на борт долины, пилю по осыпи вверх, к углу между скалой и льдом. Дождеснег постепенно прекращается.

…Поднялся. Достаю снаряжение, отдыхаю, думаю. Если подниматься по минимальной крутизне – можно не вешать веревку, лезть сразу с рюкзаком. Так может, ну их, эти сложности?

…Лезу. Кошки-два ледоруба, лед мягкий, все ОК. А вот уже и не лед. Снег. Еще лучше. Склон становится положе. Вообще сказка. Но физически… тяжело.

Минут через двадцать­ – пологость. Пришел.

В центре цирка лед стоит куполом. Вот уж где трещин-то. Пойду-ка я вокруг, вдоль стеночки. Как в 11-м. Убираю железо, снимаю с рюкзака шест. Снова предстоит зондаж трещин.

Самый прекрасный в мире звук – удар деревяшки о лед, лежащий под снегом.

…Ох же блин. Упущенные возможности. В восточной стене камеры – замечательное понижение. С осыпью до самого верха.

Позавчера, спускаясь на Менсу из цирка Титова-Дружбы, я прошел мимо этой седловины с противоположной стороны – и даже не подумал, что она проходима. Рискнул бы проверить – вошел бы сюда как по ковровой дорожке. Ни на трещинах бы в тот день не убивался, ни палатку б в «болото» не ставил, и день вчерашний не прошел бы так бессмысленно.

Хотя с последним неоднозначно: вчерашний снегодождь начался в пол-двенадцатого, как раз на стенке б меня и поймал.

Решаю наконец, что хватит рисовать дугу, и пересекаю остаток цирка напрямую. Сверля взглядом путь предстоящего подъема. Похоже, стоит начать как в прошлый раз – траверсом снежного склона справа от контрфорса, и выйти на него где-нибудь повыше. Но не навешивая веревки, сразу с рюкзаком. Снег выглядит очень неплохо (да что ж это со мной? ведь именно тут я тогда чуть не убился! но ведь – действительно неплохо выглядит снег…).  

Палка не проваливается, но трещины, конечно, есть. Просто снег поверх них достаточно плотный.

Приближаюсь к стене.

Вот хлестануло снежной крупой. Еще. Похоже, перемена погоды. Ну куда уж тут лезть. Но время-то – детское! Еще и часу нет! Может – получится? Угу, вот так я в прошлый раз и встрял – на снежной стенке и под дождем…

Смотрю, где можно поставить палатку. Здесь, вроде, круто. Вернуться чуть назад? Или наоборот, вперед и вниз, где ночевал тогда? Спускаться неохота… Утоптать снег, выровнять площадку?

Возвращаюсь назад метров на 50… нет, все сильно покато. Снова вперед.

Стена притягивает, как магнит.

А может, получится? И снегопад, вроде, не сильный. И время детское, часу еще нет…

Иду!

Наметив взглядом точку выхода на контрфорс, режу снежный склон, забирая выше и выше.  Возможно, до нее удастся добраться без железа, с одним альпенштоком. А доберусь – дальше просто. Все проблемы в прошлый раз были здесь, на снежном участке.

…Поскользнулся. Ага. Здесь слой снега тоньше, близко фирн. Хватит наглости, пора идти по нормальному. Выбиваю в снегу полку, ставлю рюкзак, надеваю кошки. Альпеншток на рюкзак, ледорубы в руки – пошел.

Намеченная полка на контрфорсе все ближе. Аж не верится. Неужели вот так, в одно касание, и будет пройден самый проблемный участок? А-бал-деть…

Выхожу на полку. Сказка.

Ставлю рюкзак, снимаю веревку. Дальше – вешать, без вариантов.

...Лезу.

Сколько ж здесь снега! Скалы погребены. И насколько ж он, собака, рыхлый! Дааа, тогда здесь было проще… 

Веревка заканчивается на относительно пологом участке – напрочь заваленном снегом. Ощупью нахожу подходящую глыбу, обкапываю вокруг, надеваю петлю. Спусковое устройство в веревку, страхующий схватывающий узел ниже – пошел-пошел вниз… 

Привет, рюкзак.

...Зажим с педалью - на поводке, зажим без педали  – на пузе, лезу с рюкзаком в два зажима. Буксуя в снегу.

…Дошел. Кладу рюкзак в снежную яму, вытягиваю снизу веревку, снова лезу вешать.

Справа от контрфорса сходит лавина. Вау. Хорошо, что я уже не там. Сошла б на час раньше –закопала бы.

…Чертов снег. Зацепок не видно. Роюсь в нем руками, ищу наощупь. Шарю наугад ледорубом, пытаясь заклинить в какой-нибудь щели. Вокруг тоже ничего не понять - рельеф заглажен, ориентация сбита. Вон там – полка, или наклонная плита? Под тем сугробом – «лестница», или неприступное «зеркало»? В том снегу можно топтать ступени, или он соскользнет вниз вместе со мной?

Где пролезть можно, а где нет, куда грести, а куда не надо? Уйти влево, или продолжить вверх?

…Ну вот, допродолжался. Веревка кончилась, а я цепляюсь пальцами за мелкую трещину и стою на одной ноге - на какой-то миллиметровой неровности. Оказывается, полки здесь нет. Оказывается, здесь «ой». Видимо, нужно было влево. Но – поздно. Спуститься уже никак.

Что делать?

Ждать, пока устану и сорвусь, конечно.

...Шутка.

По прошествии неизвестно какого времени, словно рывком выхожу из ситуации, и вижу ее со стороны: человек стоит в трансе, ощупывая скалу повторяющимися движениями. Мысленно кричу: «не стой, не стой! действуй!!!»

«ДЕЙСТВУЙ!!!»

 В первую очередь, встать на самостраховку. То есть забить в скалу крюк, пристегнуться к нему – и тогда думать дальше.

Ну, трещина подходящая тут есть. Снимаю с обвязки крюк, примериваюсь молотком… Аааах, как здорово – точно по пальцу! Шкура прочь, кровь брызнула… Нормально, стимуляция. Добиваю крюк, встегиваюсь. Все, по крайней мере, уже не улечу. Бью второй, в него - карабин, в карабины петлю, на петлю веревку.

Встегиваю в веревку спусковину и прусс, отстегиваюсь от крюка. Спускаюсь к рюкзаку.

По пути смотрю, куда дальше. Как-то «вариант слева» выглядит невариантисто. Где ж я лез в 11-м, ну е-мое! Ладно, еще рассмотрю на подъеме…

Забрав рюкзак, поднимаюсь. Смотрю.

…Сверху шум, комья снега. ЛАВИНА!

Вжимаюсь в стенку. Есть шанс, что она проскользнет по мне, не причинив большого вреда: не могла ж она стартовать сильно высоко – уже б улетела с контрфорса вправо или влево – а значит и масса, и скорость у нее пока относительно невелики.

Волна тяжести обрушивается на каску и плечи, дергает за рюкзак.

…Прошла. Действительно, совсем мелкая. И очень вовремя, я как раз был пристегнут. Чуть раньше или позже – смахнуло б со скалы, как крошку со скатерти. Долгий полет и недолгий крик.

…Все-таки поднялся туда же, другого пути не нашел. Как-то плохо это…  Но что делать?

Поводок рюкзака на крюк, рюкзак - на рельеф, веревку выбрать, конец  пристегнуть к себе. Молоток взять, ледоруб легкий  оставить...  С богом.

Держась за веревку, приспускаюсь на пару метров – оттуда может получиться уйти вправо. Получилось. Нахожу зацепки для рук, нашариваю что-то ногами. В три перехвата отыгрываю отданную высоту, выхожу выше. Дальше – снова затык. Лезть некуда, скалы нависают…

Опять ловлю себя на попытке впасть в транс. Да что ж со мной, почему ТАК страшно? В принципе, понятно, почему: анализ истончил психические защиты. Теперь я в большем контакте со своими эмоциями – и они меня смывают. Но… я не могу себе это позволить. Изолировать эмоции к черту, изолировать наглухо! Выживу – займусь ими снова, не выживу – уже не понадобятся… И – действовать.

..Вверх - никак, справа - рельеф такой же, слева – в пяти метрах угол, за которым неизвестность. Туда, других вариантов нет.

До неизвестности пять метров. Очень плохих метров. Зацепки – не зацепки, опоры – не опоры, траверс на трении. Со снегом, ага. В любой момент – «вжик», и конец квесту.

Возможно, на следующем шаге я сорвусь. Возможно. Но если его не сделаю – сорвусь точно.

Угол. Вертикальная плита, не обогнуть. Над ней в паре метров полка, градусов сорок. Нужно туда. Только б на ней было за что взяться, только б было…

Скребу пальцами, скребу ледорубом. Зацепится, срочно! Клюв цепляется за какую-то неровность, нагружать страшно - соскользнет. Чу-уть придерживаться, для равновесия, не более…

Теперь затащить на полку тело. Наклониться вперед, закинуть согнутую в колене ногу. Положить на склон внутренней поверхностью, нагрузить… трение держит… перенести весь вес… подтянуть вторую… лежу… перекинуть руки выше… нагрузить… толкнуться коленями… еще раз руки… встаю.

Вокруг – синяя бездна. Стою на косом пятачке. На верхушке гребня.

Ненадежно стою.

И очень остро чувствую эту ненадежность.

Не чувствовать, ничего не чувствовать! Изолировать, не то сойду с ума! Да, в любую секунду могу сорваться - но переживать нельзя, нужно продолжать двигаться. Это опасно – но это шанс…

…Шаг за шагом. Вверх по наклонной поверхности, на которой не за что зацепиться.

Скала с трещинами. Хватаюсь за них руками, как будто вынырнув со дна моря.

Возвращение в мир живых.

Ухожу с гребня влево. Здесь есть за что взяться и на что наступить – плотный снег и скальные обломки. Лезу вверх вдоль гребня, покуда веревка не кончается. Три крюка в скалу, петля, веревка.

Неужели – получилось? Веревка висит, я – жив…

«Молоток уже не нужен – оставлю здесь...» О  том, что база внизу – на крючьях, вспоминаю в последний миг.

На спуске старательно закладываю веревку за выступы. Иначе улечу по маятнику: третья база получилась изрядно левее второй.  

Интересное ощущение: вот так легко перемещаться по тому месту, где только что был на грани жизни и смерти.

...База. Включаю в веревку зажимы, отключаю спусковину и прусс. Надеваю рюкзак. Снимаю базу, выбиваю крючья. Хорошо, что есть чем.

…Наверх. К свету. К жизни.

На старте делаю ошибку с определением направления нагрузки – и меня таки швыряет влево. Да... биться о скалы – это неприятно.

…Проваливаясь и буксуя в снегу, подгребаю к базе. Повесить рюкзак, отдышаться… посмотреть наверх. Похоже, там тоже нависает. Во-он там нужно будет уходить еще левей, к тому «утюгу»… о, да я его помню. Наконец-то пошло знакомое.

Предстоит подъем и траверс по снегу, так что беру оба ледоруба.

Траверсом снежного склона подбираюсь к скале-«утюгу», подрезаю ее снизу. По скальным «перьям» вдоль нее. Сказка. Весь бы подъем так.

Затем еще один снежный участок и траверс с повышением.

Затем опять «слепые» заснеженные скалы, поиск зацепок в сугробах. То и дело поминаю перчатки добрым словом: если б не их непромокаемость, я был бы уже мертв. Руки б замерзли – и срыв.

Как я вообще лезу? Как еще жив? На какие неровности гранита ставлю ноги, за какой воздух цепляюсь руками?

…Ступень метра три, что выше – не видно. И веревка на исходе. Такое чувство, что там уже край плато. Может, попробовать? Перехват, другой… затык. Не за что взяться.

Так, а если… Нет, к черту, к черту – веревки ж чуть! Ну выскочу я туда, а вдруг еще не конец? И закрепить будет не за что? Как я оттуда слезу? Нафиг! Вот идеальный вертикальный отщеп, вешай петлю – готова база. Не искушай судьбу, вешай! И вали за рюкзаком.

…Много горизонтального перемещения, и не везде удалось заложиться за выступы. Стараюсь поменьше грузить веревку. Хотя здесь, на снегу, полет по маятнику был бы уже не так опасен.

Поднялся. Рюкзак долой, снова лезу на скальную ступень. И снова затык. Не за что взяться. Совсем.

На одной ноге стою, другую упираю в неровность скалы. Рукой держусь на уровне пояса, второй шарю наверху, то ладонью, то молотком. Нашлась б зацепка – я б вытолкнулся с этой неровности. Но без зацепки меня отбросит. Нет пути.

Я стою. На миллиметрах скальной зазубрины. Огромное пространство вокруг. Воздух синий. Сумерки.  Где-то наверху – край плато. Там перевал Делоне. Спуск на Ак-Кем. Жизнь. А здесь реальность, ее исключающая. Если не залезу – умру. Без вариантов. А залезть невозможно.

В голове вдруг что-то перещелкивает. Становится ясно, что если развернуться к скале левым боком, и упереться левой ладонью, на правой ноге можно будет вытолкнуться. А там, возможно, будет за что перехватиться. Возможно, будет...

Малейшее ухудшение сцепления или девиация равновесия здесь фатальны, а наверху, возможно, перехватиться не за что. Но если не попытаться – точно смерть.

…Иии-рраз! Выход! Кидаю руку вверх, на пологую, но (черт побери!!!) гладкую поверхность, наваливаюсь, гружу-гружу на трение, кидаю вторую, вцепляюсь в трещину – есть, восстановил равновесие, нашариваю что-то ногой, толкаюсь, снова вверх руку с молотком, цепляюсь клювом, подтягиваюсь… вылез. Дальше – снова подъем по снегу. Оказывается, это еще не конец.

Опустошенный, продолжаю движение.

Снова рыхлый, неустойчивый снег, не дающий подниматься. Топчусь на месте, руша его на себя и рискуя слететь.

Скальные «перья». Обнимаю, как родных.

...А вот это, похоже, кромка.

Шаг за шагом. Ближе и ближе.

И – склон перед глазами исчезает, освобождая место закатному небу.

Последний шаг.

Громадное снежное поле , огражденное с боков зубчатыми хребтами, утекает вдаль, к высокому профилю Седла. Синеющему на фоне желтого заката.

Картина, выжженная в мозгу четыре года назад, снова перед глазами.

Я кричу.

…

Солнца уже нет, на часах восемь десять.

Ветер. Мокрая одежда становится твердой.

Да, это победа. Но… еще не совсем.

Вяжу булинь вокруг глыбы, заклиненной меж двух других. Несколько хаотических шагов вокруг… никак не могу поверить, что я здесь. Кладу молоток на плиту. Теперь его действительно можно оставить...

Включаюсь в веревку, и, скрепя сердце, возвращаюсь обратно.

Туда, где неба и заката нет.

...Впрягаюсь в рюкзак, включаю зажимы. Еще раз пройти финальный участок. Еще раз.

А сил нет. Остались наверху.

До них нужно добраться.

Не имея сил.

…

...Снова кромка.

Хрипя и задыхаясь, делаю шаг на плоскость.

Теперь – все. Закончилось. Я выжил.

Роняю с себя рюкзак. Рву с шеи гирлянду петель и пруссов, выдергиваю из пряжек ремни системы, бросая все под ноги. Не нужно! Это больше не нужно! Закончилось! Все закончилось!

Меня шатает.

…

Увы, это - еще не конец.

 Без двадцати девять, темнеет. Нужно срочно уйти с ветра и холода.

 ...Палатку. Как можно скорей.

Метрах в пятнадцати вправо от точки вылезания – помост под размер «двушки», выложенный из мелких камней. Поверх крупных. Спасибо огромное тем, кто построил. Стоять на камнях намного приятней, чем на снегу.

Расчищаю площадку от снега… неожиданно долго. Замечаю, что опять впал в транс, снова кричу себе «двигайся!». Стелю подкладку, закрепляя камнями, на планируемое спальное место петлями укладываю веревку.

Вскрываю рюкзак, вынимаю палатку. Разворачиваю, фиксируя углы ледорубами и штоком, закрепляю оттяжки, и только после этого ставлю каркас - ибо ветер, а рядом пропасть.

Потрошу рюкзак, швыряя все внутрь.

Нахожу котелки и пакет, набиваю снегом, ставлю в тамбур.

Оглядываюсь вокруг. Секунду поразмыслив, сгребаю в пустой рюкзак лежащую на плите снарягу, и фиксирую его за утопленный в снег ледоруб. Теперь – все. Можно уходить внутрь себя.

...Час. Я ставил лагерь целый час...

Сажусь в палатку, оставив ноги снаружи. Застегиваю тамбур. Оооо... Я дома.

Ощутив изменение к лучшему, тело подает голос. Оказывается, оно устало и замерзло.

Но отдыхать еще нельзя.

Расстегиваю гамаши. Под ними все мокро – брюки, ботинки, носки. Расковыриваю туго затянутую шнуровку, стаскиваю ботинки. Дааа… теперь я чувствую, что у меня есть ноги!

Наконец-то полностью вползаю внутрь и задергиваю молнию. Очередной рубеж. 

Но это все еще не конец.

Сбрасываю штормовку, выползаю из мокрых брюк. Стягиваю мокрые носки. Ищу и натягиваю сухое – не снимая «ходового» термобелья. Нунафиг. Холодно.

Тонкий бивачный флис (что поделать – экономия веса) тепла не приносит. Ну и ладно. Тепло дадут горелка, чай и спальник.

Собираю горелку, ставлю на «попник» со стеклотканью. Забираю из тамбура ботинки и набитый снегом котел.

Нахожу термобутыль с недопитой за день водой. Ого, почти не пил. Зря. Проверяю: ледяная. В котел.

Щелчок пьезоэлемента, «пых», синие язычки. Открываю кран сильнее, и пламя начинает гудеть...

Вот теперь – конец.

Больше ничего не нужно делать.

Впервые за весь день.

Теперь можно снова войти в контакт с телом. Распрямиться во всю длину, растягивая закаменевшие связки. Почувствовать дикую усталость и ломоту. Вымотанность. Истощение. Ощутить, что зверски замерз. ...Нет, последнее пока лишнее, восприятие температуры отключим.

Теперь можно войти в контакт с эмоциями. Ощутить, что было безумно страшно, и страшно до сих пор. Что ужас, от которого выкипает мозг – моя истинная реальность. От осознания которой я всю жизнь уклоняюсь. Вот и сегодня: ощутил – и тут же изолировался.

Но не мгновенно. И не до конца. Не получилось как раньше – сразу и совсем, и сверху заполировать всемогуществом. Сильнее стал контакт с «истинным «я», и терять его не хочется.

Эмоции следует принять и ассимилировать. Лучший способ – разделить с Другим, но сейчас этой возможности у меня нет. 

...Или хотя бы проговорить.

Ищу в груде барахла мобильник, включаю, нахожу среди приложений диктофон.

«…Седьмое июля, двадцать два тринадцать. Край верхнего плато Менсу. Место, куда я никаким образом не должен был сегодня выбраться. И вообще не должен был в это время быть живым…»

Странно. Почему «седьмое»? Утром было двенадцатое.

…Вода кипит. Заливаю чай в термобутыль, ставлю топиться новую партию снега. Замечаю, как сильно замерз.

...Пошла первая кружка. Вторая. Третья. Вкус чая - не чувствуется. Обеденный сладкий сухпай - не идет. Телу нужна вода, просто вода, и оно ее впитывает, как губка. На восприятие-усвоение остального ресурсов пока нет.

Закипает вторая партия. Бутыль уже пуста, заливаю снова. Затем по кружке переливаю из бутыли в себя. На двух с половиной литрах капитулирую: понимаю, что надо больше, но не могу.

Теперь остается дать телу покой, мелатонин и все такое. Получится? Постараюсь…Гашу фонарь, застегиваю спальник. Время – 0:30. «Завтра» уже наступило.

Что же мне делать... завтра?

Подниматься в штурмовой лагерь на Седле и ждать погоды для восхождения?

Или переваливать через Делоне и спускаться на Ак-Кем?

Не знаю, посмотрю утром. Я не прочь провести на этом месте и весь завтрашний день.

...Ведь я так этого хотел – снова сюда прийти.